Их мало, их, кажется, пятеро – чьи профили запечатлела русская «струнная поэзия» ХХ века. Высоцкий, Галич, Окуджава, Визбор, Ким. Ни глокому левиафану государства, ни гарпиям летейской библиотеки не удалось их заглотить и приструнить. Голоса логоса, богато-обильно-прекрасного русского языка… Юлий Ким учитель по диплому и творческой судьбе. Уроки его сродни заповедям: честь, разум, совесть – этакая аббревиатура ЧЕРС, природно свойственная Юлию Черсановичу. Поговорим наскоро с неизменным «декабристом» (по дню рождения и вольнодумству). Заполним своеобразную анкету Кима.
Юлий Черсанович, радует и впечатляет Ваша творческая активность – Вы не только сотворяете новое, но и весьма часто выступаете по городам и весям. Вам важно видеть читателей-слушателей «вживую»?
Живой контакт с залом доставляет удовольствие, вдохновляет на импровизацию. А когда взаимопонимание достигает 100% – это счастье.
Как и возник поэт и бард Ким? В начале было слово (знак) или музыка (звук)? Кто оказал на Вас влияние – дал «первотолчок»?
Я из тех бардов, у которых стихи и музыка начинались одновременно. «Первотолчок» дал мне мой «Поющий институт» с Визбором во главе.
В Ваших текстах часто ночует и днюет стилизация, изысканная частушечность, стихотворный фельетон («музыкальное Зубило») – это происходит осознанно или такой дар дан?
Конечно, осознанно. Люблю пошутить – в меру отпущенного дара.
Многие песни Ваши – маленькие спектакли. А когда-то Вы даже исполнили главную роль в своей пьесе «Ной и его сыновья». Вам вообще близка театральность, Вы так видите мир?
Песня привела меня к театру, а там и к драматургии, как к виду искусства, отражающему драматургию жизни. «Весь мир – театр», как известно.
Между волей (извечная тоска Высоцкого) и представлением Вы выбирали второе? Ирония заглушала лирику? Ведь даже знаменитую песню «Губы окаянные» Вы называете шуточной…
А. Франс призывал взирать на людей с иронией, состраданием и любовью. Так что одно другому не мешает. Вопрос о выборе между волей и представлением я не понял.
По материнской линии Вы по происхождению – из духовенства, из семьи православных священников. А как Вы сами относитесь к религии? Вы – человек разумный верующий?
Агностик я.
Вы – русский интеллигент, живущий в Иерусалиме, среди евреев, в среде субботы. Израильская культура оказывает на Вас какое-то влияние?
Израильская культура мне очень интересна, и я пытаюсь взаимодействовать с ней. Что выразилось в нескольких моих сочинениях.
Свою первую «политическую» песню Вы написали 9 марта 1963 года – послание к десятилетию, получается, смерти Сталина, отца родного «права переписки». А нынче Вы творчески политизированы?
Песня «Весенняя вода» вдохновлена встречей Н.С. Хрущёва с творческой интеллигенцией 8 марта 63г. Это был грубый разнос, над которым я и посмеялся. Сейчас тоже есть над чем посмеяться, что я и проделываю, впрочем редко. Политика – не самая главная тема для меня.
Что Вам помогало не сдаваться под «давлением» (если пользоваться термином Стругацких из «За миллиард лет до конца света»)? Псевдоним Юлий Михайлов вряд ли спасал в «тяжелые годы». Вы ведь и в спасительный материально Союз писателей вступили лишь в 1991 году, когда как раз все блага кончились?
«Давления» практически не было. Я ведь работал с театром и кино, где охотно и весело сотрудничал с редакторами над «проходимостью» текстов. Псевдоним был обязательным и лёгким условием для легальной работы. Вступление в СП давало некоторые льготы (путёвка в Переделкино, хорошее медобслуживание), вот я и вступил.
Когда читаешь прозу, скажем, Окуджавы или Высоцкого (не будем о грустном) – их голоса все глуше, глуше, почти не слышны. А вот в прозе поэта Кима, нам кажется, несмолкаемо звенит знакомая ирония?
Это не вопрос, а утверждение. Согласен со 2-й половиной.
Вам понравилась аксеновская сага о шестидесятниках – «Таинственная страсть», и ее сериальный лубок? Не так все это было?
Это, конечно, поверхностный рассказ о шестидесятниках, а в кино – ещё и легковесный. Но уж хоть такой. А работа Янковского и Хаматовой – блеск!
Вы пишете мемуары – единый том о людях и годах, о жизни и судьбе?
У меня просто серия мемуарных очерков, которую я пополняю время от времени.
Вы часто бываете в России. Как по-Вашему, сегодняшнему молодому поколению нужны стихи, авторская песня? Или в основе все пересылают веселые картинки, эволюционируя как в «Мурзилке»?
Нынешняя молодёжь разная. Бардовская песня собирает огромную аудиторию (до 400 фестивалей в год). Джазовые и рок-фестивали тоже не пустуют. Вот с гражданской поэзией – неважно: один только Дима Быков царствует на этом поле. Зато народ на него ходит, и ещё как!
Как Вы относитесь к русскоязычной письменности эмигрантов вообще и израильтян, в частности? Чай, трудно вдали от метрополии, от толп носителей языка в подземных переходах?
С помощью самолётов и интернета нынешний пишущий эмигрант полностью погружён в живое море современной русской речи.
Вам не интересно написать что-либо для израильской сцены – ну, например, совместно с замечательным композитором Александром Журбиным? Вас не ждут, скажем, в здешнем «Гешере» – Ваш дивный русский там лишний?
Мы с «Гешером» прекрасно относимся друг к другу, но я пока ему не пригодился, хотя и пытался.
И напослед, пожалуйста, пожелайте что-нибудь Вашим почитателям и всем-всем-всем…
Ад меа ве эсрим, дорогие мои!
