В 2013-2014 году состоялся первый международный поэтический фестиваль «Дорога к Храму», первая часть – в интернете: 130 участников из 11 стран. 36 финалистов, из них – 16 лауреатов. Вторая – в Израиле, Ришон-ле-Цион, Тель-Авив, Иерусалим. Судило международное жюри: Даниил Чкония, Вилли Брайнин-Пассек, Вадим Левин – из Германии, Зинаида Палванова, Светлана Менделеева, Михаил Сипер, Эли Бар Яалом, Григорий Кульчинский, Ирина Маулер, Марина-Ариэла Меламед – Израиль, Андрей Грицман – Америка В живом конкурсе, в Иерусалиме гран-при получила Надежда Делаланд. Организаторы фестиваля – Марина-Ариэла Меламед и Ирина Маулер.
По пути с фестивалем «Дорога к Храму».
В голове пусто, свежий ветер гуляет, приносит неведомые запахи, психика в отпуске, а надо взять и написать про фестиваль, пока хотя бы тень событий ещё гуляет где-то рядом. Месяц уже прошёл, как всё быстро закончилось… А готовилось-происходило больше десяти месяцев!
Год назад мы и не думали о фестивале, ходили взад-вперёд, кофе заваривали в поисках совершенства, и вот накатил Александр Мельник со своим вечером «Эмигрантская лира» в Иерусалим.
Может быть, фестивали получаются методом заражения… не знаю, но через неделю ко мне в голову пришла мысль и, не в силах переживать её в одиночестве, я позвонила Ире Маулер, захлёбываясь словами. На что Ира как-то удивленно ответила:
– Сама собиралась тебе звонить… по похожему поводу…
И всё началось, покатилось. То, что тема фестиваля должна быть «Дорога к храму» и сомнений не вызывало – а какая же ещё? Не так давно я жила на улице Хеврон, чувствуя себя смотрителем на Дороге – благо, Старый город был близко, налить чаю идущему, показать, где тут башня Давида, направо и прямо…
За неделю мы c Ирой договорились со всеми залами на год вперёд и продолжилась пока что прежняя жизнь, хотя недолго. Фестиваль наступал, требовал – тут придумать, этих пригласить, этому написать, с теми договориться… И вот, к июню наступило Новое Время – нам стали присылать стихи.
Через друзей о фестивале узнали хорошие люди, в смысле, поэты. То есть, многие из них оказались поэтами… Ира Акс притащила целую клумбу поэтов из Нью-Йорка, Ира Хилкова – из Ташкента, Москва сама пришла, и остальные страны подтянулись, включая Израиль.
Стихи присылали разными путями и на настойчивые подвывания: «ну пожааалуйста, шлите только на почту фестиваля!!!», мало кто реагировал. Присылали в живой журнал, фейсбук, на личную почту и по телефону, читали в автобусе…
Лето-осень я провела у компьютера, хорошее начало для повести… Попытка создать фестивальную рассылку ничем не кончилась, да и саму фестивальную почту по дороге взломали, сорок писем кто-то стёр… Кому-то это было надо. То ли некто захотел уничтожить свои стихи, то ли неизвестно… Спасибо этому доброму человеку, к концу бумажного периода мы, не заморачиваясь, уже писали из личной почты. Кстати, и Живой Журнал тоже взламывали…
К слову, когда-то у нас с Мишей Волковым на концерте стащили читатели слов наши с ним книжки. Литературу, свою, родную, с фамилией-именем на обложке… Я тогда и расстроиться не успела, потому что Мишка сказал: «Это слава, Маринка! Когда крадут книги – это же признание, вот оно!» Так что, взлом почты и ЖЖ мы с Ирой именно так и восприняли – как знак повышенного внимания… «нас принимают всерьёз!» – повторяли мы друг дружке и хихикали…
А испытания духа продолжались. Когда стали присылать стихи, вспыхивали два противоположных чувства, от процесса чтения, первое: «О!! вот рядом с этим – я большой поэт! килограммов на семьдесят, нет сомнений…» и второе, тоже главное: «ну, рядом с этим я разве что помошник главного черпария…»
Когда народ с пятидесятого раза не понимал каких-то технических уточнений (хотя «Положение о фестивале» было написано, как у взрослых, проверяли его серьёзные люди – Игорь Бяльский, я ему очень доверяю) и висело уже на сайте Союза писателей Израиля… так что, в ответ на непонятки мы говорили друг дружке – «они же поэты… ничего не поделаешь». Поэты имеют право быть неадекватными сколько угодно. Сами такие…
Поэтому вся адекватность собралась в организме, чтобы не потеряться, а заодно и стихи перестали появляться из него (организма). В этот момент хотелось забыть о фестивале, как о страшном сне, но чувство долга превозмогло… Люди продолжали присылать стихи, иногда не в том формате, иногда по десять писем, иногда не отвечая на занудные вопросы – «город какой, откуда сам-то? Хотя бы – страна?» Так и остались некоторые только с именем. Люди мира…
Про самый дивный момент из почтовых впечатлений не могу промолчать. Это – была поэт, настоящий. Она даже грамоту потом получила. Поэт позвонила и сказала убитым голосом, что поставить стихи на сайт не удаётся.
– Какой сайт? – спросила я в недоумении, поскольку своего сайта у нас нет пока, один фейсбук летучий и закрытое сообщество в жж.
– Ты пыталась поставить в Живой Журнал? – порадовалась я собственной догадливости.
– Нет, я просто посылала, но оно вернулось…
– Как – вернулось? Куда – вернулось? – выдохнула я, «лишаясь дара смысла», как сказал поэт.
– Ну, один раз пришёл ответ, что этот адрес существует, есть обратная связь.
… Я вдохнула-выдохнула, собрала в кучку остатки рассудка…
– Куда обратная связь? С кем?..
– Ну, с сайтом. Я послала – пришёл ответ, что этот адрес существует…
Я осознала, наконец, что поэты – они как дети и стала осторожно выяснять подробности. В конце концов, я же работаю в свободное время с трудными подростками…
– А как ты обычно посылаешь письма? Какая у тебя почтовая программа?
– Нормальная…
– А как ты пишешь – ты копируешь адрес, да?
– Да…
– И куда ты его потом вставляешь?
– В гугл…
Когда я очнулась от истерики и попросила больше никуда писем не посылать таким удивительным способом (оказалось, что она и в «Эмигрантскую лиру» так же точно писала, но ответа почему-то не было…), то пришло просветление. Ибо этот человек – поэт. А я – гм… эта, организатор фестиваля… потому что никогда в жизни не догадалась бы посылать письма через гугл… Мои личные достижения – показывать мобильный в развёрнутом виде дверному замку – это далеко не так круто…
Как Ира Маулер умудряется водить машину и ходить на работу, а ещё сочинять картины и рисовать стихи – я не представляю. Она даже дом сумела построить, и картины смотрят со стен так удивительно, с такими дивными красками, что не понять, как в таком уютном окружении можно ещё что-то организовывать, кроме как жить и принимать гостей?
Ну вот, а теперь фестиваль закончился, и психика снова уходит в отпуск, вместо себя оставляя стихи или музыку, и я начинаю догадываться, какой меня при этом видят адекватные окружающие люди и испытываю к ним сочувствие. Иногда…
Долго ли, коротко ли, наступил октябрь и муки. В октябре мы собирались объявить длинный список, в ноябре – короткий, в декабре – финалистов, а в январе – победителей. Ага. Мы забыли, что члены жюри у нас тоже поэты. И что с ними надо разговаривать строго, ставить рамки… То есть, показывать пример упорядоченности. Хотя это становилось самым непосильным бременем…
Кроме того, после удаления нескольких графоманов – из ста с лишним поэтов нужно было выбрать тридцать. «Будь проклят день, когда я сел за баранку этого пылесоса»… Жюри присылали свои списки, и они друг с другом не совпадали. Одно жюри – один голос…
38 фамилий в лонг-листе – это был компромисс с самими собой, хотя сорок шесть было бы ещё лучше… а шестьдесят так вообще были бы особенно прекрасны…
Мы дали друг дружке обещание нарушить все правила и вручить потом грамоты кому-то из этих людей. Хотя и грамот впоследствии оказалось недостаточно, и ещё человек десять поэтов остались там где-то, в пространстве без грамот и призов….
Затем был финал, и тут уже точно все были поэты, а чем один поэт лучше другого? Каждый поёт собственным голосом, и поэта можно судить – только относительно его самого… Все разные, у них иная интонация… зачем вообще места и ранги? Такие вопросы в середине конкурса были крайне неуместны… Короче говоря, кусая себе локти и другие части тела, мы уменьшили список на несколько человек.
На заключительном этапе необходимо было оставить десять человек победителей. Всё. Окончательно. Они – лауреаты. Мы – так решили. Хорошая цифра – десять. Без мест, подумали мы демократически, на Дороге – все равны…
Одно жюри – один голос, складываем… А поэты – вычитаются… как это ни грустно и ни обидно… Не зря потом Вадим Александрович Левин, который тоже был в жюри, написал, что противней работы у него не было – выбирать поэтов из поэтов…
Несколько человек, так и не удостоенных призами, ещё ходят по моему подсознанию и смотрят укоризненно, и я их хорошо понимаю, хотя бы тут назову – Николай Ильин, поэт из Ташкента, Анатолий Берлин – Лос Анжелес, Римма Гольдин из Америки, пали жертвой вкусовщины… Хотя, если честно, всё было по созвучию и отбор был не случаен. Но кровав…
Итак, десять человек победителей, «лауреатов», появились «на сайте» – все шестнадцать.
Тут мы вспомнили, что в марте нас ждут хорошие залы, что призы лауреатам обещали подарить хорошие журналы, хотя дорога дорогà – в Израиль, и далеко, – но позвали, не оглядываясь на отсутствующих спонсоров. Как и в «Эмигрантской лире», у нас все участники – спонсоры фестиваля! Эта формулировка Саши Мельника довольно точная…
В марте мы не ушли в отпуск, хотя очень хотелось уйти. Ну, я пару дней взяла за свой счёт, а Ирка, как порядочная, всё время ходила на работу, работа сопротивлялась, Ира держалась, как могла…
И вот, наступил день 24 марта, я обнаружила себя в Ришоне с сумкой наперевес, жарко у них там в центре, думалось, как мы выживем, хамсин… но ничего, к вечеру похолодало, как в Иерусалиме. Хотя на самом деле – стало тепло… Потому что приехали люди. Сначала нас было пятеро…
Первым приехал Даниил Чкония. Кстати, поначалу мы никого не назначали председателем жюри, но Дани им просто оказался – по внимательности у происходящему, по уместности всего того, что и как он делал и говорил… наконец, мы почувствовали, что не одни и что фестиваль действительно, по-настоящему – идёт, вот-вот…
В зале появился Гриша Певзнер, тоже из Германии, заговорил хриплым полушёпотом – ангина… звонили другие простуженные поэты, а кто-то застрял в пробке, а кто-то обещал опоздать… Заходили постепенно.
Приехали Лея Чернякова из Америки, Марина Носова из Москвы и Надежда Делаланд тоже из Москвы, я облегчённо вздохнула, и узнала их немедленно. Хотя знакомы мы были виртуально.
Кстати, пока не забыла. Некоторые поэты мне с первой строчки так понравились, что трудно было не посылать свеем друзьям сразу их стихи. И именно Надежда Делаланд мне сразу показалась главным претендентом на победу. Хотя поначалу, по балам жюри, впереди были другие люди…
Небольшой зальчик Зерубавель, время близилось к началу, и он пришёл, праздник. Сначала Даня Чкония поднялся на сцену и стал рассказывать пока ещё пустому зало про литературу и жизнь, фестиваль и журнал, из которого пришлось уйти… Люди прибывали, усаживались, и глаза-улыбки такие у всех хорошие, и все слова были уместны…
И покатилось – поэты выходили, читали, иногда даже пели. Стихи свободно так летели со сцены, и ведущим в первом ряду было уютно, хочешь – так сиди, объявляй, хочешь – песни пой или на камеру снимай… Из гостей был Феликс Чечик, обнаруженный незадолго на поэтическом небосклоне Израиля, Роза Бланк, Натан Перчиков…
Потом читали наши лауреаты. Гриша Певзнер вышел, хрипя, прочёл, свои стихи, голос проступал, как изображение на фотобумаге… Стихи у него такие живые, почти как у Софы Бронштейн, которая приехала из Натании с группой поддержки… а Лия Чернякова, из самого Милуоки, вышла и стала читать, и я забыла, чем я тут вообще занимаюсь… Концерт был дивный. Лёгкий, почти домашний – в зале только участники и сочувствующие, без напряжения. Потом, кто доехал – сидели в уютном доме у Иры Маулер, и просто читали друг другу стихи. И было это счастье…
На другой день – концерт жюри в российском центре Тель-Авива, и жюри доехали не все, оставалось время – наши лауреаты тоже вышли с конце нон-стоп, по одному стихотворению, слушали их прекрасно. Знаете, есть такие специальные люди, которые любят слушать поэзии слова… Потому что слово, как хотите, меняет этот мир, включает в нём гармонию, по созвучию…
Среди поэтов совершенно случайно оказалось несколько бардов – они не были музыкальными паузами, а пели иногда свои стихи, бесконечно музыкально – Марина Носова, Света Менделеева (среди членов жюри тоже были барды, вообще, поэты иногда поют свои стихи…), и мы с Ирой, и Эли бар Яалом. А Володя Самойлович не доехал, свалился с лестницы… словно судьба его не пустила.
К концу второго вечера мы вдруг осознали, что через два дня все закончится… и что фестиваль – уже – состоялся, и что было это хорошо…
Третий день мы провели в Иерусалиме, в Доме Ури Цви Гринберга, там был мастер-класс. Это такое действо – для любителей, некоторые из них читали свои стихи, а другие некоторые – поэт Бяльский, Вилли-Брайнин-Пассек (Германия) и Даниил Чкония высказывались по этому поводу. Говорить о словах – вдумчиво, перебирая прекрасные стихи когда особенно… конечно, от этого не станешь писать иначе, но камертон настраивается…
Затем – вольно, «свободный час» – иронические стихи-песни, «Мартовские идн», и уже начали мысленно прощаться с фестивалем, отчего машина, на которой компания поэтов приехала в Иерусалим из центра, никак не хотела заводиться по пути обратно…
И наконец, пришёл четверг 27 марта, последний день фестиваля. Окончательный конкурс. В первом отделении читали наши лауреаты, и Надя Делаланд, которая успела всех покорить, и уже было ясно, кто получит Гран-При. Вот что-то такое в неё удивительное, и в ней самой и в её стихах, легкие созвучия жизни-слов, и «бездна пространства», воздух напряжённый, неожиданно возникающий между слов…
Во втором отделении получили призы все за что-нибудь, члены жюри привезли свои книги-диски, так что мешок призов люди увезли по городам и странам, от журнала «22» (Виктор Голков, Лия Чернякова, Надя Делаланд), «Иерусалимского журнала» (Григорий Певзнер), «Дома поэтов» (Марина Борщевская), иерусалимского ксп-студии «Шляпа» (Марина Носова), журнала «Артикль» (Лия Чернякова)… а ещё каждый член жюри дарил призы, каждый – нескольким участникам… и у председателя жюри были с собой специальные призы (Аркадий Сигал, Григорий Певзнер, Марина Борщевская)…
Потом члены жюри читали свои стихи (некоторые пели), перечислю напоследок этих людей, благодаря и вспоминая… Даниил Чкония, Эли Бар Яалом, Светлана Менделеева, Григорий Кульчинский, Зинаида Палванова, Михаил Сипер, Вилли Брайнин-Пассек и мы с Ирой Маулер.
Ира – удивительный человек. Только вдвоём с ней мы могли отважиться на эту авантюру, которая оказалась вовсе не авантюрой, а достойным фестивалем неслабого уровня. Она настолько спокойный и гармоничный человек, что как-то мы обошлись без организационных напрягов, которые практически неизбежны в такого рода мероприятиях… и гости чувствовали себя хорошо.
И никто не ушёл обиженным…
