Sep 122011
 

Александр Кожейкин         Что сказал Гадамер?
        (вместо вступления)

Тема настоящей беседы, на первый взгляд, проста – все пишущие стихи прекрасно понимают, для чего нужна концовка (завершение стихотворения или его финал – назовите, как угодно). С другой стороны, тема спорная. Кто-то скажет: именно в этой части поэтического произведения может находиться ключ к пониманию всего стихотворения. Другой заметит, что все уже сказано, и концовка произведения подобна затухающей мелодии. В то же время может прозвучать и такое мнение. В эпических произведениях концовка, как может показаться, почти не связана с действием, в отличие от развязки. В этом случае это может быть авторская сентенция.
    Но еще Ханс Георг Гадамер, касаясь проблемы интерпретации текста, заметил: «Целое надлежит понимать на основании отдельного, а отдельное – на основании целого». Эта мысль применима и к финальной части стихотворения, которому по определению должна быть присуща фонетическая и грамматическая законченность.

    В прозаических произведениях также есть концовка – завершающая часть художественного произведения, следующая за развязкой, эпилог, но стихотворцам куда сложнее: ведь хорошее стихотворение предполагает наличие особой внутренней логики и имеет куда более сложную структуру, отличающую стихи от профессиональной совершенной прозы.

Больше размышлять…

    Читать настоящее стихотворение – искусство, потому что нужно не просто прочитать произведение, но творчески осмыслить его, т.е. увидеть то, что спрятано между строк. Понять, что именно нам рассказывают или показывают, обычно не сложно, а вот догадаться, зачем это написано, для чего поведано нам, нужны усилия.
    «Для того, чтобы усовершенствовать ум, надо больше размышлять, чем заучивать» сказал Рене Декарт, и если после прочтения стихотворения возникнут эмоции и мысли, которые могут быть и не обозначены непосредственно в стихотворении, стихотворец может поздравить себя с небольшой победой.
    Недосказанность часто нарочита и провоцирует читателя на размышления. Вот как, например, в следующем стихотворении:
   

Арома Лайм
Если женщина не права

    За небрежностью слов – провал,
    Бьются души о дно ущелья.
    Если женщина не права,
    Попроси у неё прощения.
    Подарил и забрал цветок –
    Без признанья осталась прима.
    Не каприз видит мудрый бог,
    А желание быть любимой.
    Те, кто были вчера близки,
    Разбредутся по разным тропам.
    Красным капают лепестки.
    Раскрывает объятья пропасть.
    Неприкаянно по земле
    Бродят сны и обиды-гости.
    Обернись, разгляди во мгле
    Перекинутый тонкий мостик.

    Здесь концовка видится закономерным завершением художественной картины. Лирическая Героиня видит тайное и скрытое – то, что не увидит простой человек.
    Поэт обращается с обращением к людям, предлагая после прочтения разглядеть мостик во мгле, который и остается многоассоциативным послевкусием произведения.

«А у кольца начала нет, и нет конца»

Закольцованность сюжета используется часто в музыке, когда начальная тема повторяется в финале. Но часто такой прием используется и в поэзии. При этом повторение происходит порой на более высоком смысловом уровне. Вот характерный пример.

Игорь Царев
На Божедомке Бога нет  

  …На Божедомке Бога нет.
    И пешим ходом до Варварки
    Свищу, заглядывая в арки,
    Ищу хоть отраженный свет,
    Но свежесваренным борщом
    Из общежития напротив
    Москва дохнет в лицо и, вроде,
    Ты к высшей тайне приобщен.
    Вот тут и жить бы лет до ста,
    Несуетливо строя планы,
    Стареть размеренно и плавно
    Как мудрый тополь у моста,
    Во тьму, где фонари растут,
    Под ночь выгуливать шарпея,
    А после пить настой шалфея
    Во избежание простуд…
    Столица праздная течет,
    Лукаво проникая в поры:
    И ворот жмет, да город впору,
    Чего ж, казалось бы, еще?
    Зачем искать иконный свет,
    Следы и странные приметы?
    Но кто-то ж нашептал мне это:
    На Божедомке Бога нет…

    Здесь видно, как кольцевая композиция работает на общий смысл поэтического произведения. Афористическая концовка также весьма распространена среди поэтов, как, например, в следующем стихотворении.

Юрий Ходарченко (марсовой)
Ave Morituro    

    Наш шаг натружен, пусть и без оков.
    Одежды мало, ненависти – меньше.
    Мы, дома, мастерили бы скворечни,
    Здесь мы – рабы и потрясатели основ.
    Идем гуськом. Кому идти назад?
    Толпе на откуп отданы итоги.
    Мы держим строй, а нас не держат ноги.
    И где-то дома полнится лоза.
    На местной почве, около трибун
    Оставим тех, кого судьба укажет.
    Суровой стражи плещутся плюмажи.
    Как волны на далеком берегу.
    Нас память возвращает вновь и вновь
    Под "шахматку" Помпеевых центурий
    За «Ave Cesar – ave morituro…»
    Хвала живым, идущим на любовь.

    Этот финал больше походит на громкий лозунг, и он достойно венчает стихотворение.
    А это произведение наглядно иллюстрирует другой тип финала – концовки-вопроса

ladydi (Светлана Макаренко)
"Я у другой украла этот день…" 

    Я у другой украла этот день,
    И эту ночь. И просветы, и всплески.
    И вот луне совсем уже невмочь
    Лучом сбивать узор на занавесках.
    Я все украла. Сумасшедший тать!
    Я радуюсь мгновениям, что проходят…
    И как песок сквозь пальцы пропускать
    Мне надо их. А силы – на исходе.
    Я все украла…Чем же я живу?
    И что меня пьянит, и что волнует?
    Рифмованную, странную канву
    Мне сердце неспокойное диктует.
    Я крохами сыта, как воробей.
    Мгновениями из часов песочных.
    Я все краду. Но обвинять – не смей.
    Мне Бог судья. Но он судить – захочет?..

    Почему-то мне вспомнилось в этой связи замечательное стихотворение Владимира Солоухина «Слово», отрывок из которого великолепно отражает все перипетии творческого поиска поэта:

    «Сегодня утром я заканчивал стихотворение
    И долго мучился над словом, которое не хотело приходить.
    Я брал слова и пробовал их:
    На вес,
    На вкус,
    На запах,
    На цвет,
    На прочность,
    На оттенки вкуса, цвета и запаха
    Почти неуловимые оттенки, но в том-то и состоит
    Вся прелесть и вся соль
    Необыкновенного нашего ремесла…
                                      (с) В. Солоухин

Вместо эпилога

    Итак, мы можем видеть такие типы финалов стихотворений, как: афористическая строка, финальное назидание, характерное для басни, неожиданный остроумный вывод, допустим, в эпиграмме и вопрос в финале. Концовка может в точности повторять начальную строку стихотворения, а может быть приведена по отношению к ней с некоторыми изменениями исходного текста. Кроме того, концовка может содержать важный вопрос, поразмышлять над которым автор приглашает всех читателей. Вообще говоря, вариантов завершения стихов еще немало, и читатели увидят их в стихах других поэтов нашего сайта
    Возвращаясь к мысли Х. Г. Гадамера, очевидно, что взаимное согласие частей и целого помогает правильности интерпретации произведения. Если такого согласия не возникает, значит, понимание читателем авторского замысла может не состояться. Вот почему закончить стихотворение сложнее, чем его начать.

avatar

Александр Кожейкин

Родился в городе Калязине Тверской области 4 октября 1955 года. После окончания Московского института стали и сплавов работал мастером, заместителем начальника цеха, начальником бюро Челябинского электролитного цинкового завода. После окончания Сибирского социально-политического института по специальности "журналист-политолог" корреспондентом газеты "Вечерний Челябинск", главным редактором издательства "Форум-издат". С мая 1992 года являлся директором издательства "Фрегат",. Член Союза российских писателей, писатель, поэт, публицист, литературный критик. Печатные издания: Автор 8 поэтических сборников и 8 книг прозы, опубликован в 12 коллективных сборниках. Также опубликовал более 350 статей, очерков, репортажей, эссе в газетах и журналах, в том числе с собственными фотографиями. Готовится к изданию книга стихов на английском языке.

More Posts - Website

 Leave a Reply

(Необходимо указать)

(Необходимо указать)